Шикарно!

Вскоре после того ареста Клара Шагеновна объяснила мне своего сына (Каспаров опаздывал на встречу, которую он мне назначил у него дома): «Вы должны понять, Эдуард, чуть ли не с возраста десяти лет Гарик был привилегированным гражданином мира, его боготворили за его шахматный гений, он стал жить международной привилегированной жизнью. Перелеты, европейские столицы, дорогие отели... И вот в первый раз в жизни он попадает за решетку. Для него это колоссальное унижение...».

Увидев, очевидно, по моему лицу, что я не понимаю в чем же унижение, Клара Шагеновна устало закончила: «Вам этого не понять, вы к этому привыкли, вы этим живете...».

И вздохнула.

Чуть позже я отбывал пятнадцать суток в спецприемнике ГУВД на Симферопольском бульваре, со мной разговорился пожилой капитан. Он похвалился передо мной знаменитыми арестантами, пребывавшими под его надзором, и особо вспоминал Гарри Кимовича.

- Какой-то он был мрачный и испуганный...

- Капитан, поглядите на свою бригаду, будешь испуганный.

- Эдуард Вениаминович, мы к нему очень хорошо отнеслись. Что он к нам попал, нашей вины нет. Мы же его не судили, нам его привезли. Вы же нас не боитесь.

- Я с милицией уже полжизни общаюсь, привык, а он – тонкая артистическая душа...

- Мы ему даже маму на свидание пускали... Хотя не положено... Хотели попросить с нами в шахматы сыграть, да постеснялись...

Менты его стеснялись, а он их испугался. Российская коллизия.

Отсюда