Прозреваю тот Армагеддон
Удивительно не то, что женщина разгуливала по центру Москвы с отрубленной головой. Удивительно, что этого не произошло раньше. Что множество женщин не бродили по городу, размахивая отрубленными головами. Или же играя ими в королевский крокет. Ибо именно это было бы тождественно и моменту и пространству — тому пределу, той концентрации дурной (!), низшей хаотизации и абсурда, коим является сейчас Россия.
Ежели в иных случаях уместно говорить — «Если бы чего-то, не было, то его стоило придумать», здесь мы имеем обратный феномен — манифестация придуманного явилась слишком поздно.
И, продекларировав очевидное (самоё себя), не то чтобы полностью десакрализовалась, но как-бы истощилась, обесточилась, слилась с пейзажем.
Это уже даже не постмодернистская, а какая-то неконтекстуальная полностью смысло и эмоционально истощённая декларация. Пострефлексия. Остаточность.
Тем не менее, навязчиво напрашивается образ «карающего «бога» — в лице той самой няни, ежели бы он был и как-то выглядел, то на мой вкус (убеждение) — именно таким и именно так.
Голова, катясь от гильотины,
Хохотала. Тонет в речке мяч...
В капюшоне чёрном легитимный
До утра работает Палач.
С возвращеньем, Вечный Инквизитор!
Ваш алмаз иезуитских глаз
Отражает кровь грядущих пыток.
Даже атлас красен как атлас.
Все пейзажи серы и унылы.
Вспоминаю только об одном —
Видя сущность гибельного мира,
Прозреваю тот Армагеддон.