Притом у совчела, социального инфантила в третьем поколении, параллельно пожиранию "духовных благ" из общего распределительного корыта с годами развивается стойкая уверенность не только в тотальной собственной правоте, но и в некоей особой высшей справедливости. В злобной животной своей вере в сию справедливость он всегда находит и оправдание своему бездействию и обвинение в адрес того, кто иерархически его выше, но при том в дурном положении.
Все кошмарные истории об умученных поэтах начала века - кажется его рук дело. Он всегда оговаривает чужую гибель тем, что некто будто бы к смерти сам стремился, или же слаб был. Или что ещё - томатная гебня, к примеру. На самом деле, всё более я полагаю и всё более вижу - а вот такие "совчелы" и умучали. Из мелкой зависти, мелкой подлости. Из инфантильной своей затаившейся коммунальной истерии.
Алина Витухновская
