ПРОЦЕСС ГОЛУНОВА. МАКСИМАЛЬНАЯ ОГЛАСКА
Процесс Голунова войдёт в историю русской политики, журналистики и юриспруденции. Уверена, количество фальсификаций и абсурда будет зашкаливать, впрочем, зашкаливает уже.
Вопреки распространённому обывательскому клише, что огласка в подобных случаях может лишь навредить, я на своём собственном опыте убедилась в обратном.
Все преступления, особенно государственные, зреют и совершаются в тени. Единственное, чего по-настоящему боятся спецслужбы, чего реально боится власть — это яркого света общественного внимания.
Во время моего процесса представители обвинения мне не раз говорили, что меня выпустят, если пресса замолкнет. Но я до конца настаивала на том, чтобы процесс освещался в СМИ. Для меня это было делом принципа.
Напомню, что моё уголовное дело было связанно с моей журналистской деятельностью и неудачной (!) попыткой силовиков найти компромат на детей влиятельных лиц перед президентскими выборами 1996 г.
Подробнее о моём процессе вы можете прочитать здесь.
Алина Витухновская
Вопреки распространённому обывательскому клише, что огласка в подобных случаях может лишь навредить, я на своём собственном опыте убедилась в обратном.
Все преступления, особенно государственные, зреют и совершаются в тени. Единственное, чего по-настоящему боятся спецслужбы, чего реально боится власть — это яркого света общественного внимания.
Во время моего процесса представители обвинения мне не раз говорили, что меня выпустят, если пресса замолкнет. Но я до конца настаивала на том, чтобы процесс освещался в СМИ. Для меня это было делом принципа.
Напомню, что моё уголовное дело было связанно с моей журналистской деятельностью и неудачной (!) попыткой силовиков найти компромат на детей влиятельных лиц перед президентскими выборами 1996 г.
Подробнее о моём процессе вы можете прочитать здесь.
Алина Витухновская