Лента новостей [ RSS | Архив новостей ]
17 июля 2012, 00:32
МОНИТОРИНГ СМИ:. Голодающие за свободу арестованных девушек довели себя до истощения: их протест никем не замечен
23-летняя Анна Масейкина-Домбровская сегодня весит меньше сорока килограммов. Она не ест с 4 июля. До этого весила чуть больше — 45 килограммов.
На сколько ее хватит еще, я не знаю.
Известный поэт, в прошлом тоже заключенная, Алина Витухновская, отказалась от пищи с 6 июля:
- с 15-46, - называет она точное время по своему ЖЖ.
- Ты что готова умереть за Пусси? - потрясенно спрашиваю я Анну Домбровскую.
- Я не собираюсь умирать. Но для меня это отчаянная попытка помочь арестованным девушкам, поддержать их, - отвечает Анна. - Я думаю, что найду в себе внутренние силы продержаться до их освобождения. Для меня это еще и протест против беззакония, что происходит сейчас, за всех несправедливо обвиненных...".
О том, что объявлена голодовка ради освобождения Pussу Riot, голодающие письменно сообщили Генеральному прокурору Чайке и президенту Путину.
Ни от того, ни от другого ответа они не получили. Каждый день голодающие стоят пикетом около Хамовнического и Мосгорсуда. "Голодовка протеста", - написано на плакате. К кофточке Анны приколот еще бейджик: "Голодаю за Pussу Riot". Она возглавляет Общественный комитет за освобождение женщин-матерей из группы Pussу Riot.
***
- Ты к врачу хотя бы ходила? Зафиксировано хоть где-нибудь, что ты ничего не ешь столько дней? - пытаю я Анну.
Она кивает головой.
- Да, ходила, 10 июля — когда Пусси не выпустили на свободу в очередной раз. Я думала, что их 9 июля выпустят все-таки, и я начну есть, но их так и не выпустили... И я поняла, что должна еще продолжить. Ведь кто-то же должен... В поликлинике мне померили давление, выдали справку о том, что я у них была, и я ушла...".
Давление у Ани было 80 на 55. Тоны сердца прослушивались слабо.
Анна Домбровская родом из Твери. По образованию художница. В Москве живет у друзей, кто приютит, участвовала в митинге 6 мая, была на Оккупай Абае, сейчас переместилась на Оккупай Суд.
Натура — творческая, активная, за справедливость.
На мой взгляд — психически вполне нормальная, но на своей волне, идеалистка. Черное-белое. Победа-или-смерть. Как-то так.
Мы познакомились с Аней (она просит называть себя только Анной) в далеком Подмосковье, и, как это ни странно — если рассматривать наше знакомство в контексте дела Pussу Riot, - в православном женском монастыре. Я писала оттуда репортаж. Когда после Крестного хода прихожане отправились в трапезную — подкрепляться не только духовно, но и телесно, я не могла не заметить истощенную девушку, которая отсела подальше от ломящихся закусками столов.
- А ты почему ничего не ешь?
Аня объяснила. Сказала, что пьет воду, что читала книжку "Чудеса голодания", то есть все делает по науке, и что это была не только ее инициатива, таких как она еще с десяток человек. Они поддерживают связь друг с другом. "Да вы не волнуйтесь. Я хорошо себя чувствую. Есть уже совсем не хочется. Такая легкость во всем теле", - тут я поняла, что надо делать что-то, как-то рассказать об этом... Ведь нельзя же так... Почти бессмысленно... Голодать.
- Самую первую голодовку в защиту Пусси начал я - 24 апреля, - говорит Александр Сергеев, правозащитник. - Продержался 12 дней. В одиночку. Сообщил об этом в газеты, на радио — тишина. Никому ничего уже не надо, так я понял, а одному голодать — бесполезное дело, надо искать единомышленников, чтобы тебя услышали. 6 мая, когда митинг власти разгоняли, я из голодовки вышел первый раз.
С Аней Домбровской Александр Петрович познакомился в первые дни Оккупай Абая. Он читал у памятника пушкинскую "Вольность", когда к нему подошла восторженная девушка, почти ребенок, попросила телефон.
- Поговорили мы по душам и расстались, - продолжает Александр Петрович. - Второй раз мы увиделись с Аней возле Хамовнического суда — 4 июля. Я объяснял пикетчикам, что мы должны доказать властям, что процесс Пусси — политический, что надо устроить что-то из ряда вон, чтобы нас услышали. Потому что то, что происходит сейчас — это не суд, это показательное шоу. Я как бывший сотрудник органов говорю: если ситуацию не переломить, не сменить адвокатов и безразличное отношение к процессу у рядовых граждан — то девушки получат реальный срок, и это станет началом последующих репрессий. Я снова предложил голодать в защиту арестованных.
В тот день в голодовку включилась только Аня. Сам Александр Петрович тоже попробовал голодать с четвертого июля, но пятого затею оставил - "Аня уехала в Тверь, и я подумал, что ей, наверное, это не очень надо".
А 9 июля они снова столкнулись на очередном пикете. Александр Петрович поразился, как исхудала девушка и что она держит данное слово, потащил ее в больницу, но там не нашлось даже весов, чтобы точно измерить Анин вес.
- Я и представить себе не мог, что в этой девочке окажется такой сильный дух, - восхищается он. - Я не хочу, чтобы Аню считали фанатиком, но ведь это ее решение — голодать за матерей, которые сейчас томятся на нарах, я полагаю, оно выстраданное, это акт ее самовыражения. Моя жена тоже хотела включиться в эту голодовку, но у нас трое детей, мы просто не можем себе это позволить. А Аня Домбровская смогла.
***
Между тем, к голодовке подключились поэтесса Алина Витухновская, публицист Владимир Голышев. В своих блогах они разместили воззвание по этому поводу и тоже адресовали его Путину. Хотя сейчас, спустя десять дней на одной воде, та же Витухновская полагает, что эта их жертва, скорее всего, мало что дала.
- Я себя пока неплохо чувствую, дел слишком много, чтобы прислушиваться к своему состоянию, но явного ухудшения здоровья нет. Я сама, находясь в СИЗО когда-то под надуманным обвинением, не раз шла на такой шаг. И теперь я посчитала его необходимым. Я совершенно не призывала своих соратников следовать за мной, — особенно, если нет уверенности в своем здоровье. Но надо же как-то останавливать это мракобесие".
Как в темные века в Европе инквизиция сжигала ведьм на костре, так и сейчас Pussу Riot, говорит Алина Витухновская, вполне осознанно приносят в сакральную жертву.
Только в роли палачей, по ее мнению, выступает вовсе даже не РПЦ, как может показаться на первый взгляд, а сам народ. Который, пока его тащат в средневековье, безмолвствует как всегда.
- Сами арестованные, как я считаю, в силу возраста тоже не осознают, что несколько подыгрывают системе, опасаясь своими показаниями превратить этот процесс полностью в политический... Я не хочу выглядеть блаженной. Думаю, буду выходить из голодовки на днях, - говорит Алина. - Наверное, все можно было сделать иначе — объявлять голодовку официально, фиксировать все документально, формулировать четкие требования, но ведь она была начата на эмоциях... А смысла в дальнейшем ее продолжении при существующим положении вещей я пока не вижу".
А Аня Домбровская видит.
- Постараюсь продержаться по крайней мере до 20-го июля, когда начнется процесс над Пусси... Я поддерживаю самих девушек, в том, что они совершили — сказав с амвона правду, которую боятся сказать другие. Я считаю это подвигом. Для меня также близко, что они попросили именно Божью Матерь о помощи России. Я думаю, что могла поступить бы так же как они, может быть, в другой форме. Я старалась поддержать их — писала личные письма им в СИЗО.
На ОккупайСуде, где сейчас пикетирует Аня, людей с каждым днем становится все меньше. Многие уехали волонтерами в затопленный Крымск — чтобы быть там полезными, проявить себя, Аня говорит, что тоже поехала бы, но здесь она нужнее.
Да и силы надо беречь — хотя сама Аня считает, что с ней все в порядке, что это для нее духовное очищение, победа над самой собой, доказательство, что не хлебом единым живет человек, а любовью... Но я вижу, что она выглядит как из Бухенвальда, и с трудом уже ходит, а приюта в Москве нет.
- А родители в курсе, что у тебя происходит?
Аня мнется.
- Я не хотела бы об этом говорить.
- Ее единомышленники убеждают меня, что держат процесс под контролем, и в нужный момент обязательно вмешаются и не дадут Ане загнуться — это в ответ на мой прямой и циничный вопрос, что они будут делать, если Ане станет совсем плохо... Меньше сорока килограммов для 23-летней девушки - это все-таки почти за гранью.
- Но если каждый будет заботиться только о себе и своем здоровье, то кто скажет нет царящему вокруг произволу? - объясняют мне.
А, может быть, то, что сейчас делает Аня Домбровская, — это и есть некая принесенная ею самой сакральная жертва, думаю я, глядя на выступающие ключицы, острые коленки, аккуратную табличку о голодовке в руках.
Вот только ради чего и кого? Если об этом никто не знает.
Одна из участниц "Оккупай суда" рассказывает:
- В поддержку Pussy Riot проходит сейчас очень много мероприятий, иногда активисты собираются вместе, чтобы продумать какой-нибудь перформанс, например, к очередному заседанию суда по делу девушек, флешмоб и так далее. Обычно люди на таких акциях стараются, чтобы их как-то заметили, пытаются заявить о себе, дают комментарии прессе, высказывают свою позицию, ругают тех, кто посадил девушек. Аня частенько бывала на наших встречах, но вела себя до странного тихо, скромно, даже отчужденно Она сидела в стороне, наблюдая за всеми, и словно была совсем не заинтересована в том, что происходит. Это было какое-то внутреннее соучастие. Но как только проходила какая-нибудь акция — Анна всегда была первая. В лагере Оккупай суд девушка находилась несколько недель круглосуточно. По улице она всегда ходила в футболке с изображением Pussy, с символикой. На оппозиционных митингах она всегда была в колонне в поддержку девушек. Анна была каким-то молчаливым статистом во всех акциях. Даже невероятно, что в итоге она всех переплюнула...
Екатерина Сажнева,
"МОСКОВСКИЙ КОМСОМОЛЕЦ", 16 июля 2012 г.
17 июля 2012, 00:32
МОНИТОРИНГ СМИ:. Голодающие за свободу арестованных девушек довели себя до истощения: их протест никем не замечен
23-летняя Анна Масейкина-Домбровская сегодня весит меньше сорока килограммов. Она не ест с 4 июля. До этого весила чуть больше — 45 килограммов.
На сколько ее хватит еще, я не знаю.
Известный поэт, в прошлом тоже заключенная, Алина Витухновская, отказалась от пищи с 6 июля:
- с 15-46, - называет она точное время по своему ЖЖ.
- Ты что готова умереть за Пусси? - потрясенно спрашиваю я Анну Домбровскую.
- Я не собираюсь умирать. Но для меня это отчаянная попытка помочь арестованным девушкам, поддержать их, - отвечает Анна. - Я думаю, что найду в себе внутренние силы продержаться до их освобождения. Для меня это еще и протест против беззакония, что происходит сейчас, за всех несправедливо обвиненных...".
О том, что объявлена голодовка ради освобождения Pussу Riot, голодающие письменно сообщили Генеральному прокурору Чайке и президенту Путину.
Ни от того, ни от другого ответа они не получили. Каждый день голодающие стоят пикетом около Хамовнического и Мосгорсуда. "Голодовка протеста", - написано на плакате. К кофточке Анны приколот еще бейджик: "Голодаю за Pussу Riot". Она возглавляет Общественный комитет за освобождение женщин-матерей из группы Pussу Riot.
***
- Ты к врачу хотя бы ходила? Зафиксировано хоть где-нибудь, что ты ничего не ешь столько дней? - пытаю я Анну.
Она кивает головой.
- Да, ходила, 10 июля — когда Пусси не выпустили на свободу в очередной раз. Я думала, что их 9 июля выпустят все-таки, и я начну есть, но их так и не выпустили... И я поняла, что должна еще продолжить. Ведь кто-то же должен... В поликлинике мне померили давление, выдали справку о том, что я у них была, и я ушла...".
Давление у Ани было 80 на 55. Тоны сердца прослушивались слабо.
Анна Домбровская родом из Твери. По образованию художница. В Москве живет у друзей, кто приютит, участвовала в митинге 6 мая, была на Оккупай Абае, сейчас переместилась на Оккупай Суд.
Натура — творческая, активная, за справедливость.
На мой взгляд — психически вполне нормальная, но на своей волне, идеалистка. Черное-белое. Победа-или-смерть. Как-то так.
Мы познакомились с Аней (она просит называть себя только Анной) в далеком Подмосковье, и, как это ни странно — если рассматривать наше знакомство в контексте дела Pussу Riot, - в православном женском монастыре. Я писала оттуда репортаж. Когда после Крестного хода прихожане отправились в трапезную — подкрепляться не только духовно, но и телесно, я не могла не заметить истощенную девушку, которая отсела подальше от ломящихся закусками столов.
- А ты почему ничего не ешь?
Аня объяснила. Сказала, что пьет воду, что читала книжку "Чудеса голодания", то есть все делает по науке, и что это была не только ее инициатива, таких как она еще с десяток человек. Они поддерживают связь друг с другом. "Да вы не волнуйтесь. Я хорошо себя чувствую. Есть уже совсем не хочется. Такая легкость во всем теле", - тут я поняла, что надо делать что-то, как-то рассказать об этом... Ведь нельзя же так... Почти бессмысленно... Голодать.
- Самую первую голодовку в защиту Пусси начал я - 24 апреля, - говорит Александр Сергеев, правозащитник. - Продержался 12 дней. В одиночку. Сообщил об этом в газеты, на радио — тишина. Никому ничего уже не надо, так я понял, а одному голодать — бесполезное дело, надо искать единомышленников, чтобы тебя услышали. 6 мая, когда митинг власти разгоняли, я из голодовки вышел первый раз.
С Аней Домбровской Александр Петрович познакомился в первые дни Оккупай Абая. Он читал у памятника пушкинскую "Вольность", когда к нему подошла восторженная девушка, почти ребенок, попросила телефон.
- Поговорили мы по душам и расстались, - продолжает Александр Петрович. - Второй раз мы увиделись с Аней возле Хамовнического суда — 4 июля. Я объяснял пикетчикам, что мы должны доказать властям, что процесс Пусси — политический, что надо устроить что-то из ряда вон, чтобы нас услышали. Потому что то, что происходит сейчас — это не суд, это показательное шоу. Я как бывший сотрудник органов говорю: если ситуацию не переломить, не сменить адвокатов и безразличное отношение к процессу у рядовых граждан — то девушки получат реальный срок, и это станет началом последующих репрессий. Я снова предложил голодать в защиту арестованных.
В тот день в голодовку включилась только Аня. Сам Александр Петрович тоже попробовал голодать с четвертого июля, но пятого затею оставил - "Аня уехала в Тверь, и я подумал, что ей, наверное, это не очень надо".
А 9 июля они снова столкнулись на очередном пикете. Александр Петрович поразился, как исхудала девушка и что она держит данное слово, потащил ее в больницу, но там не нашлось даже весов, чтобы точно измерить Анин вес.
- Я и представить себе не мог, что в этой девочке окажется такой сильный дух, - восхищается он. - Я не хочу, чтобы Аню считали фанатиком, но ведь это ее решение — голодать за матерей, которые сейчас томятся на нарах, я полагаю, оно выстраданное, это акт ее самовыражения. Моя жена тоже хотела включиться в эту голодовку, но у нас трое детей, мы просто не можем себе это позволить. А Аня Домбровская смогла.
***
Между тем, к голодовке подключились поэтесса Алина Витухновская, публицист Владимир Голышев. В своих блогах они разместили воззвание по этому поводу и тоже адресовали его Путину. Хотя сейчас, спустя десять дней на одной воде, та же Витухновская полагает, что эта их жертва, скорее всего, мало что дала.
- Я себя пока неплохо чувствую, дел слишком много, чтобы прислушиваться к своему состоянию, но явного ухудшения здоровья нет. Я сама, находясь в СИЗО когда-то под надуманным обвинением, не раз шла на такой шаг. И теперь я посчитала его необходимым. Я совершенно не призывала своих соратников следовать за мной, — особенно, если нет уверенности в своем здоровье. Но надо же как-то останавливать это мракобесие".
Как в темные века в Европе инквизиция сжигала ведьм на костре, так и сейчас Pussу Riot, говорит Алина Витухновская, вполне осознанно приносят в сакральную жертву.
Только в роли палачей, по ее мнению, выступает вовсе даже не РПЦ, как может показаться на первый взгляд, а сам народ. Который, пока его тащат в средневековье, безмолвствует как всегда.
- Сами арестованные, как я считаю, в силу возраста тоже не осознают, что несколько подыгрывают системе, опасаясь своими показаниями превратить этот процесс полностью в политический... Я не хочу выглядеть блаженной. Думаю, буду выходить из голодовки на днях, - говорит Алина. - Наверное, все можно было сделать иначе — объявлять голодовку официально, фиксировать все документально, формулировать четкие требования, но ведь она была начата на эмоциях... А смысла в дальнейшем ее продолжении при существующим положении вещей я пока не вижу".
А Аня Домбровская видит.
- Постараюсь продержаться по крайней мере до 20-го июля, когда начнется процесс над Пусси... Я поддерживаю самих девушек, в том, что они совершили — сказав с амвона правду, которую боятся сказать другие. Я считаю это подвигом. Для меня также близко, что они попросили именно Божью Матерь о помощи России. Я думаю, что могла поступить бы так же как они, может быть, в другой форме. Я старалась поддержать их — писала личные письма им в СИЗО.
На ОккупайСуде, где сейчас пикетирует Аня, людей с каждым днем становится все меньше. Многие уехали волонтерами в затопленный Крымск — чтобы быть там полезными, проявить себя, Аня говорит, что тоже поехала бы, но здесь она нужнее.
Да и силы надо беречь — хотя сама Аня считает, что с ней все в порядке, что это для нее духовное очищение, победа над самой собой, доказательство, что не хлебом единым живет человек, а любовью... Но я вижу, что она выглядит как из Бухенвальда, и с трудом уже ходит, а приюта в Москве нет.
- А родители в курсе, что у тебя происходит?
Аня мнется.
- Я не хотела бы об этом говорить.
- Ее единомышленники убеждают меня, что держат процесс под контролем, и в нужный момент обязательно вмешаются и не дадут Ане загнуться — это в ответ на мой прямой и циничный вопрос, что они будут делать, если Ане станет совсем плохо... Меньше сорока килограммов для 23-летней девушки - это все-таки почти за гранью.
- Но если каждый будет заботиться только о себе и своем здоровье, то кто скажет нет царящему вокруг произволу? - объясняют мне.
А, может быть, то, что сейчас делает Аня Домбровская, — это и есть некая принесенная ею самой сакральная жертва, думаю я, глядя на выступающие ключицы, острые коленки, аккуратную табличку о голодовке в руках.
Вот только ради чего и кого? Если об этом никто не знает.
Одна из участниц "Оккупай суда" рассказывает:
- В поддержку Pussy Riot проходит сейчас очень много мероприятий, иногда активисты собираются вместе, чтобы продумать какой-нибудь перформанс, например, к очередному заседанию суда по делу девушек, флешмоб и так далее. Обычно люди на таких акциях стараются, чтобы их как-то заметили, пытаются заявить о себе, дают комментарии прессе, высказывают свою позицию, ругают тех, кто посадил девушек. Аня частенько бывала на наших встречах, но вела себя до странного тихо, скромно, даже отчужденно Она сидела в стороне, наблюдая за всеми, и словно была совсем не заинтересована в том, что происходит. Это было какое-то внутреннее соучастие. Но как только проходила какая-нибудь акция — Анна всегда была первая. В лагере Оккупай суд девушка находилась несколько недель круглосуточно. По улице она всегда ходила в футболке с изображением Pussy, с символикой. На оппозиционных митингах она всегда была в колонне в поддержку девушек. Анна была каким-то молчаливым статистом во всех акциях. Даже невероятно, что в итоге она всех переплюнула...
Екатерина Сажнева,
"МОСКОВСКИЙ КОМСОМОЛЕЦ", 16 июля 2012 г.