ПОРОДА И ПУСТОТА.

     1. Стиль

Итак, Английское Преступление  – это, прежде всего, Умысел. Тёмные Воды. Архетипическая 

Пытка. 

Шизоузор, ткущийся изощренным, последовательным, утонченным Психическим Художником. 

Богом Изысканного Момента. Узор, что вплетается в Явь. Продуманно. Педантично. 

Расчётливо.

С дендистским шиком и богемной легкостью Подлинного Мастера,"Идеального Злодея". 

Английское Преступление  - это кич Сверх-Идеи. Экзистенция Аморального Индивидуализма. 

Своя Игра. 

Антиницшеанская бездна, таящая в себе тревожную кровожадную глубину, сокрытую в 

простеньком, примитивном, в детском, и потому подлинно, онтологический чудовищном - в 

Той Самой Песенке. 

Мальчик, ты же помнишь, что Мистер Майка ждет тебя за углом!  И тебя манит эта безысходная 

геометрия кошмара. 

Когда Агата Кристи оживает под джазовый оргазм Майкла Наймана, Дэвид Линч заменяет 

собой Достоевского. 

И над проклятыми русскими вопросами эротическим шепотком  -  тончайше-чеширское  -   “Кто 

убил Лору Палмер?”

Английский стиль в искусстве - это фашистский стиль. 

Дэвид Боуи вместо Адольфа Гитлера. И Английская Королева вместо Магды Геббельс. 

Английское Преступление имеет хищное множество ядовитых смыслов и уровней  –

интеллектуальных, философских, эстетических, психопатологических. Оно выходит за грани криминала как такового, приобретая статус экзистенциального опыта, 

Магического Действа. Английское Преступление – это детектив без рефлексии.

Раскольников без Достоевского. Право, отменяющее тарную дрожь. Английское Преступление -

это, прежде всего, Качество. Стиль. Порода. 

       2. Русское Иное

Русское Преступление   -  Безысходно Иное. Поверхностное. Больное мякотью случайных  

страстишек. Лубочное. Душевненько-лоховское, словно шапка-ушанка на мамлеевском 

мертвяке, что крадена бесцельными бомжещупальцами. 

Порою Русское Преступление дико и дегенеративно яростно. Неистово жестоко. В нём  – то 

злобненькая водочная удаль, то слезливое раскаянье. Христианского много в нём. И нечто есть 

овечье-плебейское. 

Либо зло оно, патологично, чикатилисто, разухабисто. Либо  – по-дурному совсем блаженно, 

насекомо как-то и равнодушно. 

Русское Преступление пусто. 

И эмоции, вызванные им, вполне укладываются в ленивое восклицание “Охуеть!”, выражающее 

традиционное на Руси почтение перед всем, что хоть сколько-нибудь нарушает опостылевшую 

Обыденность. Но в “Охуеть!” этом нет ни удивления, ни радости. 

Русское Преступление лишено изощренности. Как правило - это бытовуха. 

В качестве орудия убийства русские используют кухонную утварь - нож или сковороду. 

Русское Преступление местечково и не эстетично. 

В нем нет трагедии. 

Трагедию в нем смог найти только режиссер Балабанов. 

Больше никто. 

Русское Преступление непрезентабельно. Даже для светской хроники. 

При этом оно всегда – мэйнстрим. 

"В подворотне нас ждет маньяк" - это знает любая школьница. 

Когда ее изнасилуют и расчленят, она скажет: "Все умрут, а я останусь". 

И станет гендиректором МТВ. 

Алина Витухновская

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

Опубликованно "Независимая газета" http://exlibris.ng.ru/lit/2012-09-20/7_nightmare.html