За Царя и Советы (часть 3: придурки в поисках "потерянной благодати")

В сети появилась свежая статья, на примере которой можно с точностью установить конечную цель обвинений белых вождей в соучастии в Февральской революции. И хоть о «монархической» клевете на Белое движение я писал совсем недавно, эта тема, набравшая популярность среди конспирологически мыслящих людей, заслуживает более тщательного осмысления. Ибо растущий как на дрожжах «гипер-царизм» (с аксиомой о том, что белые – такие же революционеры, что и красные, и даже хуже красных) уже вылился в сильного союзника совковых патриотов. Наводнившие полки книжных магазинов и, что хуже, интернет, дегенеративные «монархические» писания (Мультатули, Платонов, Штильмарк, Галковский, Богемик) стали таким же «мозговым разжижем», как и писания какого-нибудь Старикова.

Организаторы Доброармии генералы Алексеев и Корнилов не без оснований слыли в старой армии «керенщиками», «февралистами», и особого желания воевать под их руководством за «единую и неделимую Россию» большинство офицеров не испытывало. Они размышляли примерно так: «Ага, вы заварили эту кашу, а нам теперь предлагаете её расхлёбывать! Нет уж, вы, когда свергали царя-батюшку, нашего согласия не спрашивали, поэтому расхлёбывайте сами».

Можно сказать, что Добровольческая армия, как и Красная, была порождением революции. Конечно, в отличие от Красной Армии, формой, символикой, патриотическими лозунгами, лояльностью к Православию она вызывала у многих людей ассоциации со старой Россией. Тем не менее, её едва ли можно назвать контрреволюционной силой в классическом понимании. В сущности, гражданская война в России была войной Февральской и Октябрьской революций. Войны между революцией и монархической контрреволюцией фактически не было. Однако, парадокс: те офицеры, что всё-таки пошли в Доброармию, в массе своей были монархистами. Но открыто высказывать свои взгляды им… не разрешали. Были случаи, когда членов монархических организаций в Белой армии контрразведка даже расстреливала (по приказу небезызвестного генерала Слащева).


Деникинское наступление на Москву было последней крупной операцией гражданской войны, которая могла бы привести к свержению власти большевиков. Но этого не случилось. До сих пор не смолкают споры о том, плохо это или хорошо. Белые, даже будучи «февралистами», всё же представляли собой русскую национальную силу. Их поражение тяжело сказалось на положении русского большинства не только в СССР, но и в нынешней «эрэфии». Ленин прямо говорил, что русские должны платить за всё, а Путин и Медведев до сих пор следуют этой доктрине. Но Деникин и Колчак были слишком зависимы от Запада, чтобы возродить великую державу. У «белой России» было бы будущее чанкайшистского Китая – и это еще в лучшем случае. И, естественно, не может быть и речи о том, чтобы «белая Россия» смогла остановить германский «натиск на Восток». Если полководцы Белой армии не смогли победить Троцкого, то Гитлера бы они нипочем не победили. Размышления о том, что Гитлер не пошел бы на «белую Россию», смехотворны – пошел же он на «белую Польшу». Гитлера могла победить только сталинская Красная Армия, а стало быть, Сталин и Красная Армия были истории нужнее, чем Белая армия».


Структура статьи выглядит примерно так: «Белая армия – февралисты, предатели и дураки. Бла-бла-бла. Бла-бла-бла. Бла-бла-бла. Сталин лучше белых». Всё основное в начале и в конце. А статья написана, собственно, ради одного конца.

Не секрет, что ноги у мифа о «предателях-генералах» растут из Лубянки. Цель – измазать в грязи память немногих национальных героев, не поддающихся красной приватизации. Не получается приватизировать Корнилова, как получилось «окраснить» Суворова и Кутузова, давайте выставим его «либерастом», а советские люди ох уж как «либерастов» не любят. Смешаем его с Керенским, Черновым и прочей эсеровско-кадетской падалью, к которой Корнилов, естественно, отношения не имел. Никого из «конспирологов» не беспокоит, что в основе отношений между вершителями Февраля и Корниловым (а также Алексеевым) лежал глубокий и непреодолимый конфликт, что сперва стало причиной отставки Алексеева, а потом и ареста Корнилова. То, что Корнилову выпало быть главнокомандующим в условиях распада фронта и разложения армии (что происходило под знаменем керенщины) в глазах нормальных людей, разумеется, делает ему репутацию личности, оппозиционной Февралю. Но в секте «придурков от монархизма» факты трактуются весьма специфическим образом и само нахождение Корнилова на посту главнокомандующего наглядным образом доказывает «революционность» Корнилова (хотя, Корнилов был единственным, кто реально и очень жёстко боролся с революционными настроениями в армии). Так и во всех прочих «аргументах». Другого не стоило ждать в принципе, т.к. выполнение ответственного задания поручено не искусным агитпроповцам, изучавшим книжки Геббельса, а самым обыкновенным юродивым. Под знаком нездорового юродства гипер-царисты двигаются к намеченной нацболами цели: к поглощению темы русского сопротивления болезненным (и, кстати, антиправославным) культом «царя-искупителя» (?) и зачистке, тем самым, информационного поля для победоносного национал-большевизма.

Тем, что своей риторикой гипер-царисты чернят не только белых воинов, но и праведное имя последнего императора (который, конечно же, святой мученик, но никак не «искупитель») бесновато-юродствующей компании невдомёк. Отрицая отречение государя, они тем самым отрицают и его подвиг, делая из Николая Александровича какого-то сусального «Ваську Шуйского» (пишу не о реальном Василии Шуйском, а о его образе в романовской и советской истории). Тому бояре кричали «Уходи!», а он им «Накось выкусьте!». Так и до рукоприкладства дошли. В этом нелицеприятном образе гипер-царисты стараются выставить и подлинного народного вождя, Николая II, сомневаясь в факте его отречения.

Желающим беспристрастно окинуть взором династию Романовых и частично правление Николая II, рекомендую к прочтению статью «Царь или Вождь» Архиепископа Готфского Амвросия (Сиверса). Местами столь резковато, что даже мои единомышленники могут обидеться на некоторые изложенные там выводы. Но в целом, весьма успешный опыт критики монархизма с правой, православной и фашистской точки зрения. Показывающий, ко всему прочему, что не всё так однозначно в нашей истории.

Советское словечко «царизм», которое большевики использовали при создании штампов о законной русской власти, употребляется мной не случайно. Ведь «разоблачители» Белого дела свои «монархические» убеждения скопировали с советских штампов о монархии (размечтались, вестимо, о «тыщёнке душ» после чаемой реставрации), вследствие чего речь может быть только о «царизме». Очень метко охарактеризовал эту субкультуру камрад rk1941: Ярые, "гипер"-монархисты рано или поздно оказываются в объятиях красных. Сначала они жарко спорят с белыми, уличают их в недостаточной монархичности и правильности. Потом утверждаются в мысли, что белые и красные – это одно и то же. <…> Гипермонархист в данном случае вполне уподобляется вконец ёбнутым сектантам, которые пристают на улицах к прохожим, доказывая им единую сущность греха. Любого греха. В их трактовке стащить на почте карандаш и перерезать горло ребенку на глазах у его родителей – это явления одного порядка. Потому что НЕХОРОШО (как красть карандаши, так и резать глотки). Сейчас стала не такой уж редкой картина. Гипермонархист, рыдая, обнимает советского патриота и жалуется на белых – «Они, вот, из-за них отречение, они…». Советский патриот тоже заливается слезами – «Да-да, они виноватые, белые эти… Вот что из-за них, из-за белых-та, МЫ с Государем сделали» (тычет под нос гипермонархисту чекистские мемуары)…

А всё начиналось в 1963 г. С гибели Корнилова минуло 45 лет и многое позабылось. В Сан-Пауло из-под пера генерала Кириенко выходит книга с говорящим названием «1613 г. От чести и славы к подлости и позору февраля 1917 г.» (были и более ранние попытки суммировать в одной книге все взгляды гипер-царистов, но труд Кириенко наиболее заметен на этом поприще). Суть книги сводилась к тому, что Белое движение состояло (за вычетом самого Кириенко) из предателей монархии, республиканцев и антимонархистов. Корнилов с Алексеевым, в трактовке Кириенко, чуть ли не цареубийцы. Именно у Кириенко впервые промелькнула чёрная легенда о награждении Корниловым унтер-офицера Кирпичникова за убийство офицера (в реальности, офицера из полка Кирпичникова убили двое других лиц, сам же Кирпичников, в любом случае, был награждён не за это преступление, а за боевые заслуги). Арест Корниловым царской семьи преподносится Кириенко как измена, но, спросим себя, а был бы лучше её арест Дыбенко или матросом Железняком? По сравнению с этой перспективой, «арест» руками Корнилова был сущим спасение и именно так его воспринимала императрица, поблагодарившая Корнилова при непосредственной встрече с ним. Кстати, сам Корнилов арестовывался Алексеевым, поэтому спекуляции на тему, кто кого арестовывал, не очень внушительны. По Кириенко ударные части формируются Корниловым по принципу «верности революции» (что за глупость? Ударники – это аналог итальянских Arditi и немецких Freikorps, из которого по примеру итальянского и немецкого национализма должен был выкристаллизоваться русский). Строка из корниловской песни со словами «Мы былого не жалеем, Царь нам не кумир» у Кириенко иллюстрирует «революционность» первопоходников, хотя смысл песни сводился к тезису «Russland über alles!» (т.е. über и «черни», и «царя», и монархии, и республики), да и сама строчка вскоре была заменена.

Всё это «великолепие бреда» приправлялось фирменной манией величия Кириенко. Сидевший весь 1918 год, по словам современников, в обозе, Кириенко, тем не менее, «приоткрыл покровы» и явил миру имя подлинного создателя Добровольческой армии взамен «заговорщика» Алексеева. Этим незаслуженно забытым создателем, как можно догадаться, Кириенко объявил самого себя. При этом всё «создание» свелось к тому, что Кириенко якобы расклеил листовки о вербовке в Добрармию, раньше, чем Алексеев на тайном совещании объявил о её создании. Но кроме преступной тупости Кириенко, давшего этими листовками раньше времени понять большевикам о формировании Армии (это обстоятельство держалось в строгом секрете от врага), данный «аргумент» ничего не показывает.

На этом «придурок от монархизма» не остановился и посчитал должным напомнить, что именно он, Кириенко, в годы службы в Русском Корпусе, был единственным, кто сопротивлялся «переодеванию» корпусников из югославянской формы в немецкую, т.к., по его словам, «Россия никогда нас не поймет, если мы понесем ей освобождение во вражеской форме». Этим Кириенко только поднял себя на смех: ветераны Русского Корпуса ещё помнили ту радость, когда на смену неудобной форме югославянской армии им предложили форму Вермахта, что повысило статус РОК, превратив его из некоего подобия «ЧОП» в полноценную армейскую единицу. Зато Кириенко позабыл упомянуть о том, как он, ведя в Корпусе оголтелую монархическую пропаганду, фактически нарушил уговор русского командования с немцами, по которому Корпус должен был развернуться в полноценную армию, при обязательстве не вести до этого момента открытую агитацию за тот или иной государственный строй. Не написал Кириенко и о том, что сотни корниловцев, алексеевцев и даже марковцев и дроздовцев (явных монархистов) были отпугнуты от вступления в Корпус кириенковскими выпадами в адрес давно почивших белых вождей.

Гнусный пасквиль Кириенко не мог не повлечь за собой ответной реакции. Объединение чинов Корниловского Ударного полка в 1965 г. выпустило сборник статей, развенчивающих кириенковскую ахинею. Сборник есть в сети и, если бы наши любители конспирологии затратили совсем немного времени на его прочтение, то, глядишь, и не было бы того бреда, что регулярно встречается в интернете по поводу «генералов-февралистов». Не имея намерений делать здесь конспект всей книги, приведу слова полковника Е. Месснера:

«Один викинг внял увещаниям монаха и решил принять с Дружиной своей христианство. Обрадованный миссионер сказал: «Ты и твои воины войдёте по смерти в Царство Небесное». «А где же находятся те, кто были моими предводителями в моей молодости ?» «Они, как язычники, мучатся в аду». «Где они, там и мы!» сказал викинг и вместе с Дружиной отказался от принятия новой веры.

Наши белые Вожди ушли на суд Божий. Если они осуждены, чему мы никогда не поверим, то и мы не будем искать себе оправдания. Где они, там и мы!... Земного суда над ними мы не признаем, потому что среди современников нет никого, кто имел бы моральное право судить их: все были их врагами или их сподвижниками или, что хуже всего, укрывались в их обозе (как г. К[ириенко] в обозе Первого Похода) и потому не должны сметь судить своих спасителей. Беспристрастен может быть только суд Истории, но до него не доживут нынешние враги белых Вождей; не доживем и мы, их верные солдаты, вложившие себе в сердце и а разум: где они, там и мы!»